Те, кто читает книги (ну хотя бы иногда), встречает в некоторых из них «пролог», «эпилог» или «предисловие» и «послесловие» автора. Многим людям не совсем ясна разница между этими парами понятий, поэтому мы решили написать статью, которая ответит на вопрос: эпилог – это что такое? Конечно, мы поговорим и о послесловии, и предисловии.
Предисловие и послесловие
Может быть, мы будем говорить очевидные вещи, но пусть уж читатель на нас не сердится. Итак, когда автор написал книгу, и его издатель просит написать к ней предисловие, то в последнем писатель может написать все, что его душе угодно.
Например, С. Кинг в предисловии к своему сочинению «Как писать книги» пунктирно вспоминал свое детство. Иногда автор пишет также и послесловие, и снова он вспоминает не события, описанные в книге, а некоторые, возможно, технические или личные эпизоды, а возможно, реинкарнирует и воссоздает в своей памяти социокультурный контекст, который позволил книге появиться на свет.
А если мы спрашиваем себя: эпилог в литературе – это что такое, то тут совершенно иной подход. Автор не может в форме размышлений преподнести читателю личные переживания. Когда говорят об эпилоге или прологе, то имеют в виду части литературного произведения, впрочем, не слишком обязательные составляющие.
Это интересно: В романе-эпопее Л. Н. Толстого «Война и мир» всего 4 тома, в каждом из которых множество частей и глав, и эпилога. Для ознакомления с ключевыми событиями произведения, рекомендуем прочитать онлайн краткое содержание всех томов и эпилога по частям и главам.
Пролог и эпилог в литературе
Пролог и эпилог (от греч. prologos — предисловие; epilogos — послесловие). Если смотреть на пролог и эпилог с вершины сюжета, то они оказываются на самой его периферии — как подножие горы. Однако хорошие книги читаются иначе, во всяком случае, не с середины. Первые и последние страницы для нас не менее значительны, чем кульминационные.
Вызревшие в древнегреческом искусстве пролог и эпилог — продукт разложения синкретизма и памяти о нем. “Песни лиро-эпического характера представляются первым естественным выделением из связи хора и обряда”, — отмечал А. Веселовский. Напротив, драматурги еще долго пользуются лирической и эпической поддержкой, понимая, впрочем, что это поддержка со стороны. Стремительное вращение драматической коллизии неизбежно вытесняло прямое сообщение и отношение за границы фабульного действия. Так возникли пролог и эпилог.
Пролог и эпилог в драме
В античной драме пролог — это звучащая по преимуществу в исполнении хора историческая, бытовая или мифологическая предыстория будущих событии, а в эпилоге закрепляется финальная расстановка сил, подводится нравственно-философский итог произведения.
Постепенно происходило неуклонное сокращение пролога и эпилога, ослабление их роли. Если в большинстве трагедий Эсхила заключения и особенно вступления были развернутыми и многоступенчатыми, то уже древнеримские драматурги подчас обходились лишь непосредственным сценическим действием. Все чаще оно осознается как самодостаточное.
Вроде бы у Шекспира эпилогов еще немало, и все же в их необходимости великий писатель явно сомневается. В дальнейшем в своей привычной статической форме эпилоги надолго исчезают из драматических сочинений, да и прологи в основном становятся внесценическими: «предисловиями», “предуведомлениями”, «открытыми письмами», «разборами» пьесы Корнеля, Бомарше, Гюго снабжались уже при публикации.
Пролог и эпилог в эпосе
Иначе складывалась судьба пролога и эпилога в эпосе. В традиционных эпических жанрах (эпопея, героическая поэма, сказка) лирические вступления и заключения сведены к минимуму: в «Песни о Нибелунгах», например, для них хватило двух строф, первой и последней. Коротки запев и исход и в русских былинах. Они выполняют как бы орнаментальную или ритуальную функцию: «ворота открыты — ворота закрыты». Чаще всего пролог и эпилог сказителю попросту не были нужны. Рассказ замкнут на событии, он последовательно излагает одну судьбу, одно происшествие.
В эпосе пролог и эпилог начинают утверждаться вместе с развитием индивидуального творчества. В просветительском романе (у Филдинга, Голдсмита, Чернышевского), в таком дидактическом жанре, как басня, автор стремится дать точное направление для читательского восприятия, четко установить собственную мысль.
19‑м веке лирика все активнее вторгается в жанровую систему эпоса: развивается повесть с ее многообразными отступлениями от основной повествовательной линии, появляется очерк, а поэма превращается в лиро-эпическое образование. Именно в противостоянии ей и определяются теперь такие сюжетные компоненты, как пролог и эпилог. Здесь писатель высказывает то, что не может быть выражено через описание событий.
Образцом поэмного эпилога является заключительное лирическое отступление о птице-тройке в первом томе «Мертвых душ» Гоголя, а пролога — авторское вступление из “Медного всадника” Пушкина. Конечно, существуют и другие формы пролога: основное действие может предваряться пейзажами (как, например, в “Крыжовнике” Чехова), обобщающим образом-символом (цветок «татарина» в «Хаджи-Мурате» Л. Толстого), притчей («Дата Туташхиа» Ч. Амирэджиби). В эпических произведениях XIX-XX вв. пролог — короткая увертюра. Он задает тон, настраивает читателя на определенную волну.
Еще чаще и, пожалуй, осознаннее используется в эпической прозе эпилог. Особенно в русском классическом романе. Эпилогом завершается большинство крупных произведений Достоевского, Тургенева, “Обыкновенная история” Гончарова. Заметим, что исключительные отступления — такие, как «Часть вторая» “Эпилога” из “Войны и мира” Толстого — здесь сравнительно редки. Обычно в романных эпилогах перед нами все те же знакомые лица. И все-таки это не просто последующие истории. Скачок через пространство и время совершался писателями-реалистами для того, чтобы раскрыть сложность характера, непредсказуемость повеления человека, оказавшегося в новой обстановке.
Поражают метаморфозы, происходящие в конце эпилога с Рудиным. На протяжении всего романа он бездействует, разглагольствует и рефлектирует, а затем погибает на парижских баррикадах с красным знаменем в руке. Эпилог существенно меняет сложившиеся читательские представления, он подводит к мысли о том, что решительно проявить себя Рудину мешала, очевидно, вовсе не натура, а обстоятельства.
Прологи и эпилоги в лирике
В литературе двух последних столетий пролог и эпилог — монополия жанров эпических, однако их можно встретить и в драматических сочинениях (в “Фаусте” Гете, “Короле на площади” Блока, «Добром человеке из Сезуана» Брехта), и даже в лирике — причем не только в лирических книгах и циклах, но и в отдельных стихотворениях.
Поэтические формы каноничны, и поэт-новатор по-своему использует их в борьбе с инерцией читательского восприятия. Завязав разговор на привычном (для читателя-собеседника) языке, он совершает потом резкие смешения, нарушает рифменное, строфическое, сюжетное ожидание. В известном цветаевском стихотворении “Тоска по родине! Давно …” с самых первых строк нагнетается один и тот же мотив, внушается одна и та же мысль. И так вплоть до последней, десятой строфы, где происходит крутой перелом: «И все — равно, и все — едино./ Но если по дороге — куст/ Встает, особенно — рябина…» Такова концовка, в которой невысказанно, выдаваемая лишь едва дрогнувшим голосом, звучит опровергаемая тоска по родине, вполне сравнимая с эпилогом.
Обобщение изученного
Значение слова «эпилог» было нами выяснено и тщательно исследовано. Если отливать определение эпилога в лапидарную формулу, то выйдет примерно так: эпилог — это события, которые следуют после основного сюжета повествования и тематически или по смыслу к нему примыкают. Эпилог дает произведению некоторую глубину.