Квазимодо – центральный персонаж романа В. Гюго «Собор Парижской богоматери». Образ поразительной силы, яркий и мощный, одновременно отталкивающий и притягательный.
По силе воздействия образ Квазимодо можно сравнить здесь лишь с образом самого собора, который на страницах романа существует на равных с живыми персонажами правах.
Краткая характеристика Квазимодо
Квазимодо — звонарь собора Парижской богоматери. Сирота-найденыш, он усыновлен архидьяконом Клодом Фролло, получает от него странное имя «Квазимодо» (по-французски «первое воскресенье после Пасхи» или же, по-латыни, просто «как бы») и становится его верным слугой.
В начале романа происходят выборы короля уродов, “папы шутов”, и в соревновании со всеми, кто корчит страшные рожи, побеждает природное лицо Квазимодо — неестественная, застывшая гротесковая маска. Поначалу его внешности соответствует его полуживотное мировосприятие. Квазимодо дает голос собору, “вливает жизнь в это необъятное здание”.
Собор для Квазимодо — родной дом, ведь он подкидыш, найденный в яслях для подкидышей собора. Архидьякон собора Клод Фролло воспитал маленького глухого уродца и сделал его звонарем, и в этом занятии проявляется талант Квазимодо.
Для него звон колоколов выливается в симфонию звуков, с его помощью собор разговаривает с горожанами. Но горожане видят в на редкость отвратительном звонаре только ошибку природы. Для всех он “чертов” звонарь, который будит людей по ночам, а те, кто видел его карабкающимся, как обезьяна, по отвесным башням собора, и вовсе считают его дьяволом либо ожившей химерой с башен собора.
Внешность Квазимодо пробуждает в людях отвращение, и от человеческой враждебности он прячется за высокими стенами своего отчего дома — собора. Собор в средневековой культуре — символическое воплощение целого мира, заменяющий собой целый внешний мир для Квазимодо.
Одновременно его надежные стены становятся для Квазимодо крепостью, в которой он томится одиночеством. Стены собора и редкостное уродство надежно отделяют его от людей. В невнятной, непроясненной душе Квазимодо прекрасное пробуждается под влиянием вспыхнувшей в нем любви к Эсмеральде.
В романтизме любовь — движущая сила человеческой души, и Квазимодо становится человечным, возвышенно-благородным под ее воздействием. Образ Квазимодо построен на контрасте безобразной внешности и альтруистичной, прекрасной души. Он воплощает в романе душу собора и шире – дух народного средневековья.
Образ и характеристика Квазимодо
Пожалуй, из всех персонажей романа именно Квазимодо более всего соответствует эстетическим идеалам романтизма: он как гигант-исполин возвышается над чередой довольно заурядных, поглощенных своими обыденными занятиями людей.
Принято проводить параллели между К. и Эсмералъдой (физическое уродство и красота); К. и Клодом Фролло (бескорыстие истинного чувства и эгоизм); К. и Фебом (величие духа человека из низов и мелочное самолюбование и лживость аристократа).
Автор неоднократно подчеркивает взаимосвязь К., выросшего при храме, с самим Нотр-Дам. «Крепкие узы связали звонаря с собором Выступающие углы его тела как будто созданы были для того, чтобы вкладываться в вогнутые углы здания».
История жизни Квазимодо предельно проста с точки зрения событийного ряда. Известно, что шестнадцать лет назад он был подброшен именно в ту колыбель, из которой похитили малютку Агнессу (Эсмеральду), что было ему тогда около четырех лет. Малыш уже в детстве отличался поразительным уродством и у всех вызывал лишь отвращение.
«Двойное несчастье выпало на долю Квазимодо, — пишет Гюго, — уродство и темное происхождение».
Малыша окрестили, изгнав таким образом «дьявола», и отправили в Париж, в собор Парижской богоматери. Там его уже готовы были бросить в костер как нечестивца, но молодой священник Клод Фролло вступился за несчастного ребенка, усыновил его и дал ему имя — Квазимодо. С тех пор он так и жил в соборе, став со временем его звонарем.
Люди не любили К. за его уродство, оскорбляли и смеялись над ним, не желая увидеть за безобразной внешностью благороднейшую, самоотверженную душу. Колокола стали его страстью, заменив своим звучанием радость общения с близкими. И именно они привели к новой беде: от постоянного колокольного звона Квазимодо оглох.
Первое знакомство читателя с этим необычным героем происходит в момент, когда го за уродливую внешность избирают папой шутов.
«…Четырехгранный нос, подковообразный рот, крохотный левый глаз, почти закрытый щетинистой рыжей бровью, в то время как правый совершенно исчезал под громадной бородавкой… Громадная голова… огромный горб между лопаток, и другой, уравновешивающий его, — на груди» — это далеко не полный перечень признаков уродства Квазимодо.
В тот же день, только поздно вечером, Квазимодо пытался по просьбе своего наставника похитить Эсмеральду, за что попал под суд. Судья был в такой же степени глух, как и К., и, опасаясь, что его глухота обнаружится, решил наказать звонаря построже, даже не представляя, за что наказывает. В результате К. оказался у позорного столба.
Собравшаяся толпа издевалась над ним как только могла, и никто не пожелал дать ему налиться, кроме Эсмеральды. Две судьбы переплелись, судьба красавицы и судьба безродного урода. Когда спасенная от виселицы Эсмеральда спрашивает К., зачем он ее спас, то слышит ответ, в полной мере отражающий его исполинскую натуру:
«За эту каплю воды, за эту каплю жалости я могу заплатить лишь всей своей жизнью».
Он отдает спасенной Эсмеральде и свою келью, и свою пищу, а заметив, как она реагирует на его уродливую внешность, старается пореже попадаться ей на глаза. К. спит на каменном полу у входа в келью, оберегая покой Эсмеральды, а любоваться ею позволяет себе только тогда, когда спит она.
Видя, как страдает Эсмеральда, К. готов привести к ней Феба. Ревность, как и любое другое проявление эгоизма и себялюбия, чужда К. Причем образ К. меняется по ходу романа, становясь все более привлекательным.
Если вначале упоминалось о его злобности и дикости, то в дальнейшем для подобных характеристик уже нет оснований. К. даже начинает писать стихи, пытаясь с их помощью открыть Эсмеральде таза на то, что она видеть не желает:
«Не гляди на лицо, девушка, а заглядывай в сердце. Сердце прекрасного юноши часто бывает уродливо, есть сердца, где любовь не живет».
Во имя спасения Эсмеральды К. готов сокрушить все и всех, даже собор. Его рука пока не поднимается лишь на Клода Фролло, на первопричину бед. Выступить против своего покровителя К. посчитал возможным после того, как увидел его торжествующе хохочущим в момент казни Эсмеральды.
И тогда он «своими могучими руками столкнул архидьякона в бездну». Гюго не описывает последних моментов жизни героя. Но трагический конец предопределен уже в тот момент, когда он произносит фразу:
«Вот все, что я любил!» — глядя с высоты собора на бездыханную белую фигурку Эсмеральды в петле и распластанный на каменной площади черный силуэт Клода Фролло.
В романе «Собор Парижской Богоматери» Виктор Гюго развивает темы любви, красоты, противостояния в человеке христианских догм и человеческих слабостей, затрагивает проблему народа и народной непокорности.
Сочинение про Квазимодо
Что спасет наш мир? Бесспорно, красота. Красота — это своеобразный толчок для развития, прогресса. Мы осознаем, какую важную роль играет красота в человеческой жизни, однако не всегда можем точно определить, а что такое красота? Что является идеалом для человека? Ответы на эти вопросы мы можем найти в романе В. Гюго ” Собор Парижской Богоматери “.
Конечно, подход писателя к решению проблемы субъективный, но основные тезисы, на мой взгляд, близки каждому, кто называет себя человеком. Идеалом красоты, как это ни странно, становится один из самых уродливых физически героев — Квазимодо.
Даже в имени героя подчеркивается, что он не настоящий человек, а так, подобие человека. В переводе с латинского языка слово “квазимодо” означает “вроде, почти”. В конце произведения Квазимодо становится прекрасным, потому что познает добро, принимает в свое сердце добро и дарит добро другим.
Построено произведение на основе противопоставлений, антитез, в первую очередь, на уровне персонажей. Этот прием помогает раскрыть точно характер героев. В начале произведения распределение положительных и отрицательных персонажей отличается от того, который мы имеем в финале.
Квазимодо побеждает на выборах папы шутов благодаря своему ужасному лицу, которое обычному человеку казалось очень остроумной гримасой.
Не только лицо, но и вся фигура великана казалась уродливой гримасой:
“Огромная голова, покрытая рыжей щетиной; между плечами — здоровенный горб, а второй, такой же на груди; удивительное строение бедер и ног, настолько изогнутых, что они сходились только в коленях и были похожи на два серпы, соединенные ручками; широкие ступни, уродливые руки”.
Автор отмечает, что эта уродливость дополнялась каким-то грозным выражением силы, ловкости и отваги, что никак не согласовывалось с общепринятыми канонами, поскольку изначально красота и сила были следствием гармонии.
Избрание Квазимодо папой шутов было наивысшим его достижением в обществе людей. С детства он знал только страдания, жестокость оскорбления. С рождения его называли “маленьким страшилищем”, а не ребенком.
Ни один не мог назвать человеческим малышом неуклюжую и очень подвижную глыбу:
“око плакало, рот орал, зубы, казалось, только и ждали, чтобы укусить, — все это вместе борсалося в сумке, возбуждая удивление и боязнь толпы все возрастал”.
А теперь люди признали его существование; они смеялись, они возвеличивали его уродство:
“Это же Квазимодо, звонарь! Это Квазимодо, горбун из Собора Парижской Богоматери! Квазимодо одноглазый! Квазимодо кривоногий! Слава! Слава!”
Представляя средневековые законы, удивляешься, как вообще такое чудовище, порождение дьявола выросло. Ведь от рождения инвалид в средневековом обществе был обречен на смерть. Судьба очень снисходительно отнеслась к горбуну. Ребенка защитил священник Клод Фролло, который за свой гуманный поступок сразу же был назван чернокнижником.
Клод Фролло был необычным человеком. От рождения родители определили для него духовную карьеру. Самого мальчика, скорее всего, привлекала не столько карьера священника, сколько получение новых знаний.
Только в девятнадцать лет Клод увидел, что наука не способна защитить его от действительности. Он стал сиротой. И тут Клод познакомился с другой потребностью души: человек нуждается в тепле, жизнь без нежности и любви — “это просто бездушный, скрипучий механизм”. Все свое непотраченные душевное тепло, нежность, любовь молодой ученый дарит своему младшему брату.
Когда Клод впервые увидел жалкого Квазимодо, он сразу же представил на его месте своего любимого брата. Если бы не было на свете доброго старшего брата, младший мог так же оказаться на настиле для подкидышей. И тогда Клод решил забрать уродливого малыша.
Как видим, усыновления Квазимодо не было актом истинного чистого гуманизма, а было сделано ради чего-то. Возможно, Квазимодо был очень благодарен священнику, но подсознательно чувствовал неискренность своего воспитателя.
Именно на этой особенности построена антитеза Фролло — Квазимодо. Клод Фролло руководствуется разумом. Его разум получает полную победу над сердцем, он не способен на сочувствие, жалость.
Каждый поступок архидиакона продиктован разумом и имеет целью какой-то конкретный результат и пользу. В отличие от своего названного отца Квазимодо живет сердцем. Он ненавидит искренне, на жестокость соответствует жестокостью, но тянется к свету, добру.
Квазимодо и Клод Фролло воплощают два основных человеческих типов, и поэтому, видимо, любовь по-разному влияет на них.
Влечение к Эсмеральды пробуждает у Клода Фролло чувственность, а это противоречит его мировоззрению. Он привык к тому, что сила ума побеждала все обстоятельства. Любовь не поддается воздействию разума.
Клод в отчаянии, потому что впервые в жизни он не может подчинить своей воле свое же собственное сердце. Так или иначе, в нем пробуждается ужасный зверь, который готов разрушить все на своем пути.
Зато уродливый Квазимодо привык прислушиваться к своему сердцу. Эсмеральда помогла ему, когда, казалось, весь мир готов был его унизить. Добрый поступок девушки стал для Квазимодо “чистосердечным событием”, которая перевернула его жизнь.
До встречи с Эсмеральдой Квазимодо будто не жил, а находился в каком-то состоянии сна. Он видел перед собой только огромное сооружение собора, служил ей, и был ее частью. Ведь стены собора защищали его от жестокости людей. Теперь он увидел другое, и это другое готов отдать жизнь.
Протест Квазимодо является протестом жестоким, и даже страшным, но по-своему красивым. Он держал на руках полуживую девушку и понес ее так осторожно, словно боялся разбить или смять. Вдруг прижимал ее в своих неуклюжих груди, как свою собственность.
Действия Квазимодо вызывали огромное восхищение толпы. Те, кто недавно издевались над жалким уродцем, или опасались его физической силы, теперь плакали, смеялись, топали от восторга ногами.
Он, этот сирота, этот подкидыш, был великолепным, он чувствовал себя великим и сильным, он смотрел прямо в лицо этому обществу, которое его выгнало и в дела которого он так властно вмешался.
Любовь для Квазимодо становится той движущей силой, которая влечет его духовное пробуждение и развитие. Гибель Квазимодо в финале романа в отличие от гибели Клода Фролло воспринимается как своеобразный апофеоз: преодоление уродства телесной и триумф красоты духа.
Итак, настоящая человеческая красота заключается не в гармоничном сочетании физической привлекательности и силы. По-настоящему красивой человек становится только тогда, когда в ее сердце пробуждается добро и милосердие.
Квазимодо в романе Гюго
Человечество с давних пор решает вопрос о совместимости духовной красоты и физического совершенства. Ближе всех в этом вопросе подошли к решению древние греки. Но впоследствии о физическом совершенстве как-то забыли — наступало средневековье.
Роман Виктора Гюго “Собор Парижской Богоматери” рассказывает о Париже в эпоху средневековья.
Один из главных героев романа — Квазимодо, звонарь Собора Парижской Богоматери. В переводе с латинского “Квазимодо” означает “как будто”. И действительно, звонарь напоминает одну из скульптурных химер, какие до сих пор украшают фронтон собора Нотр-Дам де Пари, с огромной, покрытой рыжей щетиною головой, горбом между плечами и страшно кривыми ногами.
Благодаря своему уродству Квазимодо стал даже “папой шутов” во время народного веселья.
Квазимодо, замкнутый в себе из-за своего уродства, иногда напоминал зверя. Но когда он нежно и чисто влюбляется в девушку неземной красоты Эсмеральду, то это чувство поражает и вызывает какое-то болезненное удивление.
Квазимодо спас жизнь Эсмеральде и прятал ее в Соборе. Их отношения за это время превращаются в настоящее духовное понимание и единство, ассоциируясь с известной сказкой “Аленький цветочек”.
Эсмеральда понимала чувства Квазимодо-урода и поневоле привыкла к своему нежному и грустному спасителю. А тягу звонаря к прекрасному следует искать не во внешних проявлениях, а в самой глубине его естества. Гюго не смог однозначно ответить на вопрос, почему судьба так жестоко и одновременно мудро поступила с Квазимодо.
На протяжении всего романа горбун Квазимодо чем дальше, тем больше выглядит духовно красивым. Преданность горбуна Эсмеральде почти безумна, непостижима, ради нее он мог прыгнуть с башни Собора, не задумываясь. Осознание собственного уродства до самой смерти не дает покоя Квазимодо, а соединиться со своей любимой судьба разрешила ему только после смерти.
Квазимодо не является образцом трезвости и уравновешенности. Его терзают разнообразные чувства, иногда им овладевает злость, которую можно считать следствием отношения к нему окружающих людей. Он не смог удержаться от жажды мести священнику Клоду Фролло, которого сбросил с высоты Собора.
После гибели Эсмеральды и Фролло Квазимодо произнес: “Вот все, что я любил”. Он действительно любил прекрасное, воплощенное в Эсмеральде, и Бога, которого олицетворял Фролло.
Может показаться , что для Квазимодо больше ничего не осталось на целом свете. Но, на мой взгляд, у горбуна было то, чего он так и не понял: Собор. Он мог бы стать частью этого величественного сооружения, которое устремляет башни, как руки, к пустому небу. Но это только предположение.
В своем романе Виктор Гюго охватил и смысл, и жестокость жизни, и смерть, и наши пристрастия, и отчаянье любви. Квазимодо воплощает в себе многогранность человеческого характера. При повторном прочтении “Собора Парижской Богоматери” читатель открывает все новые черты в этом интереснейшем герое, имя которого в наше время стало почти нарицательным.
Поставленная гуманистами Возрождения цель — создать искусство, ни в чем не уступающее античным образцам, — была достигнута в творениях французских классицистов и их последователей.
Именно классицизм стал символом культуры Франции XVII в. Теоретики классицизма считали, что основу красоты в искусстве составляют определенные правила, следовать которым необходимо неукоснительно они призывали подражать “упорядоченной” природе: подстриженным газонам и цветникам, радующим глаз просвещенного человека.
Читайте также: Образы и характеристика Козетты из романа Гюго.
Таким образом, Квазимодо – это гуманистическая идея Гюго: уродливый внешне, отверженный по своему социальному статусу, звонарь собора оказывается человеком высоконравственным.
