Уважаемые читатели! Если говорить об элегии обобщенно, то можно сказать так, элегия: это лирический жанр в литературе, в котором рассказывается о каком-нибудь прошении, печали, философском размышлении о чём-либо.
Определение элегии как жанра
Что такое Элегия — это лирическое произведение с печальным настроением. Это может быть жалобное, скорбное стихотворение о безответной любви, размышление о смерти, о мимолетности жизни, а могут быть и грустные воспоминания о прошедшем. Чаще всего элегии пишутся от первого лица.
Элегия (лат. elegia от греч. elegos жалобный напев флейты) – жанр лирики, описывающий печальное, задумчивое или мечтательное настроение, это грустное раздумье, размышление поэта о быстро текущей жизни, об утратах, расставании с родными местами, с близкими людьми, о том, что радость и печаль переплетаются в сердце человека… В России расцвет этого лирического жанра относится к началу XIX века: элегии писали К.Батюшков, В.Жуковский, А.Пушкин, М.Лермонтов, Н.Некрасов, А.Фет; в ХХ веке — В.Брюсов, И Анненский, А.Блок и др.
Возник в античной поэзии; первоначально так называли плач над умершим. Элегия основывалась на жизненном идеале древних греков, в основе которого лежала гармония мира, соразмерность и уравновешенность бытия, неполные без грусти и созерцательности, эти категории и перешли в современную элегию. Элегия может воплощать как жизнеутверждающие идеи, так и разочарование. Поэзия XIX века еще продолжала развивать элегию в “чистом” виде, в лирике ХХ века элегия встречается, скорее, как жанровая традиция, как особое настроение. В современной поэзии элегия — это бессюжетное стихотворение созерцательного, философского и пейзажного характера.
Элегия в Античной литературе
В Древней Греции в элегии описывались лиричные размышления. Для примера, грустные элегии создавал Арилох (примерно 680–640 лет до н. э.), философские размышления присутствовали в творениях Теогнида (примерно VI век до н. э.), воинственный характер присутствовал у Каллина (примерно первая половина VII века до н. э.), политический – Мимнерм (примерно 630–600 лет до н. э.). Одним из самых лучших писателей элегий выделяют Каллимаха (примерно 310–340 лет до н. э.). Каллимах был ярким представителем александрийской поэзии.
В Древнем Риме элегия изменилась по форме написания, стала немного свободнее. А также элегии стали приобретать любовный характер. Наиболее распространёнными авторами римских элегий были – Пропеций (примерно 50–15 гг. до н. э.), Катулл (примерно 87–54 гг. до н. э.) и Тибулл (I век до н. э.).
Элегия в Западноевропейской литературе
Только в западноевропейской литературе элегия имела более устойчивую форму. Развитие началось с элегии 1750 года, автором которой был англичанин Томас Грей (26 декабря 1716 — 30 июля 1771). Данная элегия стала очень популярной и переведена на большое количество языков. К числу создателей элегий относят Спенсера, Сиднея, Байрона (22 января 1788 19 апреля 1824) и других.
«Римские элегии» стали знамениты немецкому поэту Гете (28 августа 1749 — 22 марта 1832). Произведения, а точнее стихотворения, Шиллера (10 ноября 1759 — 9 мая 1805) также попадают под категорию элегий. Для примера можно рассмотреть несколько его произведений, а это: «Идеалы» (по переводу Жуковского – «Мечты»), «Resignation» (перевод неизвестен) и т. д. Еще к элегиям можно отнести творения таких людей, как Матиссон, Гейне (13 декабря 1797 — 17 февраля 1856), Линау (13 августа 1802 — 22 августа 1850), Платен (24 октября 1796 — 5 декабря 1835), Гервег (31 мая 1817, Штутгарт — 7 апреля 1875) и многих других.
Из французских поэтов можно привести в пример Мильвуа (24 декабря 1782 года — 26 августа 1816 года), Дебор-Вальмор, Делавинь (4 апреля 1793 — 11 декабря 1843), А. Шенье (30 октября 1762 — 25 июля 1794) и многих других. А в Италии больше выделяют Филикана, Кастальди и некоторых других. В Испании пользуются популярностью Хуан Боскан (примерно 1490 — 21 сентября 1542), Гарсиласоде ла Вега (1501 или 1503—1536). Такие личности, как Камоэнс (1524 — 10 июня 1580) и Феррейра известны в Португалии. Поэт, прославившийся в Польше – Балинский (21 мая 1817 — 10 января 1864).
Элегия в Русской литературе
Русская элегия в большей или меньшей степени связана со всеми этими традициями. Произведения этого жанра на русском языке появились в 1720–1730‑х годах и принадлежали И. В. Паузе и В. К. Тредиаковскому, но первым крупным русским «элегиком» был А. П. Сумароков.
Ранние элегии Сумарокова варьируют ситуацию даже не несчастной любви вообще, а разлуки с возлюбленной. Они строятся как цепь более или менее произвольно связанных формул, развивающих эту ситуацию, схематизм которой доведён до предела: только два персонажа, никаких аксессуаров, имен, никакой мотивировки лирического высказывания. В то же время появляются и нелюбовные элегии, и прежде всего у самого Сумарокова, написавшего в конце жизни ряд таких произведений по поводу своих авторских и житейских несчастий.
Также элегия начинает оказывать воздействие на целый ряд других жанров: песню, стансы и особенно драматический монолог. Многие монологи трагедий Сумарокова неотличимы от его элегий. Новый этап в истории русской элегии начинается в 1802 году, когда был опубликован вольный перевод Жуковского из Томаса Грея «Сельское кладбище. Элегия». Затем она стала появляться в печати всё больше, и к 1810‑м годам заняла в русской литературе ведущее место.
Общепризнанными классиками этого жанра в России считались Жуковский и Батюшков. Первый из них редко называл свои стихотворения элегиями, но общий элегический характер его поэзии очевиден. Она выражает «смешанное чувство»: блаженство от созерцания идеала «духовным зрением» и печаль по отсутствию его в земной жизни. Для этого Жуковский использует целую систему категорий — «медиаторов» между земным и небесным: мечта, природа, искусство, видение, любовь… Несколько иной характер носит элегическая система Батюшкова — первого поэта, для которого элегия как таковая была основным жанром лирики. Он подчеркивает прежде всего раздвоенность между стремлением к вечным высоким ценностям и к преходящим земным наслаждениям (преходящность которых воспринимается как тяжкая трагедия). Психологизм Батюшкова носит гораздо более конкретный характер — переживание определяется данной лирической ситуацией, а не определяет её.
Многочисленные элегики 1810–1820‑х годов в той или иной мере синтезировали системы Жуковского и Батюшкова. В том же ключе написаны и элегии молодого Пушкина. В них, начиная уже с лицейского периода, предельно обостряются антитезы в рамках основной элегической ситуации — несчастной любви.
Далее Пушкин все дальше идёт по пути индивидуализации элегической ситуации, которая часто связывается с конкретным событием в жизни автора («Сожжённое письмо», «Под небом голубым…» и вообще почти все элегии михайловского периода). В то же время произведения этого жанра у Пушкина активно взаимодействуют с произведениями других жанров, в том числе с таким, казалось бы, чуждым, как сатира («Деревня», «Свободы сеятель пустынный»).
Иногда элегии у Пушкина становится чистой медитацией («Демон»). В этом отношении близки Пушкину, но ещё радикальнее его были Баратынский и Языков. Для Языкова элегия — чуть ли не любое короткое стихотворение, без ограничения тематики. Баратынский относился к этому жанру более строго, однако именно он подготовил почву для его разрушения.
Баратынский в своих элегиях исходит из ряда принципов, воспринимающихся им как непреложные мировые законы, главный из которых — неизбежность перехода от юности к зрелости, от жизни к смерти, от движения к покою. Сточки зрения этих законов он переосмысляет традиционные элегические ситуации, которые у него, как правило, приобретают некоторую парадоксальность с точки зрения жанра. Так, если одной из распространённых ситуаций элегии была неверность героини, то в некоторых произведениях Баратынского («Признание», «Оправдание») герой оправдывается в собственной неверности, объясняя её действием всё тех же непреложных законов бытия.
Такое превращение «смешанного чувства» в неразрешимый парадокс оказалось губительным для жанра, и поэзия Лермонтова, унаследовавшего многое из поэтики Баратынского, уже не может быть однозначно определена как элегическая, хотя элегическая традиция чрезвычайно важна для ее понимания, — Лермонтов, по существу, разрабатывает те же мотивы, то же «смешанное чувство», но ставя его в прямую зависимость от мировых законов, с одной стороны, и от романтического конфликта — с другой.
Ко времени появления в литературе Лермонтова элегия как жанр уже угасала: не только из-за явлений, происходивших внутри самого жанра, но и потому, что в русском обществе к 1830‑м годам совершился переход к новому пониманию литературы, при котором главным достоинством произведения почиталась его «оригинальность», а потому следование канонам жанра стало по меньшей мере безразличным качеством, если не недостатком произведения.
В лирике падение жанровой системы было тем легче, что, как с грустью писал критик О. Сомов, «все почти роды поэзии слились в один элегический». Таким образом, можно сказать, что именно элегия была непосредственной основой русской поэзии XIX—XX вв. (хотя, конечно, действовали и другие традиции), но сама она в чистом виде исчезла. Показательно, что когда Некрасов попытался создать жанр гражданской элегии, то он совершенно не воспринимался в связи с прежней элегией — да и вообще как особый жанр.
Упадок жанра Элегии
Итак, что сейчас из себя представляет элегия, что такое она в себе несет? К сожалению, элегия больше не существует как литературный факт. Иногда поэты называют свои стихи «элегиями», либо исходя из бытующего представления об ней как о грустном стихотворении вообще, либо указывая на какую-то связь их со старой традицией («Северные элегии» Ахматовой).
Но, как уже было сказано, поэзия XIX—XX вв. вообще во многом выросла из интересующего нас жанра, а потому при внимательном рассмотрении поэтические системы ряда поэтов могут быть определены как родственные элегии. Какую роль этот факт может сыграть в истории поэзии — покажет будущее.
