Роман Энтони Берджесса «Заводной апельсин» – произведение очень жесткое, содержащее в себе немало насилия, но при этом мудрое и поучительное, а потому, на мой взгляд, обязательное для изучения старшеклассниками. На нашем сайте можно прочитать краткое содержание «Заводной апельсин», чтобы ознакомиться с сюжетом произведения перед его прочтением.
Это интересно: Роман «Машенька» Набоков написал в 1926 году. Сюжет романа раскрывается вокруг главного героя Ганина Льва Глебовича, который с весны 1934 года проживает в Берлине. На нашем сайте можно прочитать «Машенька» Набоков краткое содержание для читательского дневника и ознакомления с сюжетом произведения.
Энтони Берджесс «Заводной апельсин» краткое содержание романа:
Итак, мы по своему обыкновению сидели в баре «Корова». Там подается молоко «с ножами», то есть с добавлением различных седуксенов, кодеинов и белларминов. Мы все пришли в привычных для того времени прикиде: черные штаны, в пах которых вшиты металлические чашки, куртку с накладными плечиками и белым галстуком-бабочкой и тяжелой обувью, которой можно было пинаться.
Все девушки тогда ходили с цветными париками и длинными черными платьями с вырезами. Все общались на жаргонных словах и выражениях, так сказать, по-русски. Тем вечером мы откостыляли некоего старичка. Он был весь в крови, а его книги мы разодрали. После этого мы решили ворваться в коттедж к богатенькому хмырьку, изнасиловали все вчетвером его девушку. А он сам оставался лежать в луже собственной крови.
Этот хмырек оказался писателем, поэтому мы, недолго думая, решили пошалить с его бумагами, которые летали по дому, словно какой-то механизм. В бумагах этих шла речь о каком-то заводном апельсине. Там говорилось о том, что живых людей нельзя ни в коем случае превращать в механизмы, что у каждого человека есть свобода выбора, и свобода воли. А вот насилию и прочей нечистоте – нет!
На следующий день я отлично провел время один. Я слушал клеевую музыку (Бах, Моцарт, Гайдн). В отличие от других парней, которые слушали попсу, я не был поклонником такой музыки. Мне нравилась настоящая, истинная музыка, к примеру «Ода к радости» Людвига Вана.
В эти моменты мне кажется, что я могуч, как никто, я вроде самого бога! И мне начинает хотеться порезать на куски своей бритвой всех в этом мире. Тогда фонтаны красного цвета будут заливать все в округе. В этот день мне повезло: мне удалось затащить к себе двух малолеток и отделать их под любимую музыку.
Следующий день был не такой. Мы решили забрать все серебро у одной старухи. Тут она закричала. Мне пришлось настучать ей по голове, как ту появилась милиция. Я остался один, поскольку остальные ребята просто сбежали. Менты не заморачивались. Они всыпали мне как следует и в доме у старухи, и в ментовке. Все мне было ни почем, как и моему окружению. Мы ничего и никого не боялись. Мы просто делали то, что нам хотелось.
После этого события не улучшались. Старуха умирает, как умирает и арестованный в камере. За все пришлось отвечать только мне одному. Так я в свои пятнадцать лет сел за решетку как неисправимый.
Мне очень хотелось вырваться на свободу. Тогда я бы был уже более осмотрительным. К тому же, на воле ему необходимо было кое с кем посчитаться. Я подружился со священником тюремным, но все беседы его сводились к свободе воли, к нравственному выбору, к человеческому началу, которое обретается только при общении с создателем.
Спустя какое-то время кто-то из больших начальников дал разрешение на проведение эксперимента по медицинскому исправлению таких, как я. Курс лечения длился всего 2 недели. После этого курса отпускали в качестве исправимого. Мой друг, священник, стал меня отговаривать.
Но я сопротивлялся его доводам. Меня лечили по методу д‑ра Бродского. Кормили меня на убой, кололи при этом вакцины Людовика и направляли на различные сеансы в кино. Эти сеансы были просто ужасными, несмотря на то, что показывали мне все, что раньше меня привлекало (ужастики, насилие и кровь).
Эта вакцина вызывала во мне рвотный рефлекс, в желудке были такие боли и спазмы, что смотреть просто-напросто не хотелось. Но меня, как и других арестованных неисправимых, заставляли просматривать все с первой и до последней минуты.
Мне фиксировали голову, открывали глаза при помощи распорок и вытирали появившиеся слезы. Больше всего возмущало то, что все происходящее было под мою любимую музыку Людвига Вана. Делалось это потому, что от этой музыки ко мне быстрее доходили правильные рефлексы, и повышалась чувствительность.
Все было тщательно продумано, и я это почувствовал. Прошло 2 недели, и я почувствовал, что от одной мысли о насилии меня посещали такие адские боли, что мне оставалось только быть добрым. Только в таком случае я буду себя хорошо чувствовать. Меня не обманули. Я был выпущен на свободу.
На свободе мне было намного хуже. Теперь меня били все, кто захочет. Это и друзья, некоторые из которых стали работать в тюрьме, и менты. Но никому из них я и ответить не мог, ведь мне сразу становилось ужасно плохо. Но более мерзким был тот факт, что я уже никак не мог слушать свою любимую музыку. Моя голова раскалывалась на мелкие части, когда я слушал Людвига или Себастьяна.
Однажды мне стало очень сильно плохо. Меня подобрал какой-то мужик, который и пояснил, что со мной произошло. Меня в тюрьме попросту лишили свободы воли, я превратился из обычного человека в заводной апельсин. И что теперь мне необходимо вести борьбу за право человека против насилия государства.
Этим мужиком оказался тот, кого мы тогда избили до крови. Его девушка после того случая умерла, и он с тех пор сошел с ума. Я собирался от него уходить, но его друзья куда-то меня привели и заперли до тех пор, пока я не успокоюсь. В тот момент они включили мою любимую музыку. От нее мне стало ужасно плохо, но деваться было некуда. Пришлось мне лететь в окно прямо с седьмого этажа.
Я проснулся в больнице. Мне провели курс терапии, и после выздоровления я узнал, что этот удар привел меня в чувство и что с методом доктора Бродского все кончилось. Теперь я свободный человек и могу слушать любимую музыку и заниматься, чем захочу. И я продолжил свой образ жизни, который был у меня до тюрьмы.
Мы с мальчишками снова пили молоко «с ножами» и разгильдяйствовали. В то время уже носили широкие брюки, кожаные куртки и жесткую обувь. Но к счастью я так шатался с ребятами недолго. Спустя какое-то время я понял, что меня тошнит от этого образа жизни, и что я созрел к тому, чтобы меня ждала дома жена с детишками.
Я осознал, что какой ни была бы юность, даже самый страшный человек может вести нормальный образ жизни и оставаться, прежде всего, человеком.
Поэтому Алексу, нашему скромному автору, больше нечего сказать о своей жестокой жизни в юности. Он перешагнул этот этап и теперь радуется иной жизни, напевая свою любимую музыку.
Конец.
Вы прочитали краткое содержание «Заводной апельсин», для читательского дневника возьмите 5–6 предложений.
Основная идея романа «Заводной апельсин» в том, что бессмысленно менять человека против его собственной воли. Когда Алекса лишили возможности творить насилие, в мире не стало меньше жестокости, окружающая действительность не стала ни капли лучше: просто те, кто раньше страдал от юноши, теперь сами старались сделать ему больно любыми возможными способами.
Каждый человек должен сам учиться на своих ошибках. С течением времени к любому должно прийти осознание. А если нет, то исправить его было бы невозможно и насильственным путем.
Читайте также: Революционно-романтический роман «Овод» Этель Войнич написала в 1897 году. На нашем сайте можно прочитать краткое содержание «Овод» для ознакомления с сюжетом и персонажами произведения. В нем отображена деятельность участников подпольной революционной организации «Молодая Италия» в первой половине XIX века; резко критикуется христианство.
